«Единство, — возвестил оракул наших дней,
— Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью,
— А там увидим, что прочней...
Ф.И. Тютчев.
Рассуждения о нравственном выборе и нравственности как феномене пронизывает красной нитью всю историю развития человечества. Не исключение, а скорее закономерность то, что в такой сфере как юриспруденция нравственность идёт рука об руку с предписаниями закона и профессиональной деятельностью адвоката.
Кодекс профессиональной этики ставит на первое место нравственные критерии, являющиеся обязательными для каждого адвоката. Это в целом вписывается в концептуальную картину выстраивания адвокатуры как некоммерческой структуры, преследующей гораздо более высокие цели своей работы.
Как ни странно, но именно руководствуясь подходом доминанты нравственных критериев и интересов клиента можно получить «капитал» более утилитарный, чем только материальная выгода.Мне доводилось неоднократно сталкиваться с ситуацией, когда обратившийся клиент, готовый уже заключить соглашение и оплатить гонорар, внезапно нащупывал точки соприкосновения с противоположной стороной, готовой пойти на уступки и избежать в дальнейшем судебных разбирательств. Если клиент обращается ко мне за советом как поступить в такой ситуации, когда другая сторона готова примириться, я всегда (при отсутствии рисков) за досудебное урегулирование спора. Можно посмотреть на это с точки зрения потери дохода для адвоката, но я убежден, что принцип нравственного выбора и руководство интересами клиентов, позволяют заработать нематериальный капитал, что в конечном итоге не дает чувствовать себя ущемленным в материальном плане.
Нередко примирение – это такой же результат планомерной работы адвоката, как и выигранный суд.Одно из дел, по которому мне довелось представлять интересы ответчика, завершилось примирением сторон. Истцы, бабушка и дедушка, судились за деньги, которые после смерти дочери хотели отсудить у её мужа – моего клиента. Аргументы были просты – деньги на счетах моего клиента появились в браке, значит могут считаться совместно нажитым имуществом, и подлежат включению в наследственную массу. В ходе разбирательства бывший родственник заявил, что вообще готов отказаться от иска, так как все «это они с бабушкой затеяли ради внуков», которые, как надо отметить, проживали с отцом детей. В ответ мною было предложено в таком случае закрепить слова истца на бумаге, заключив мировой соглашение. Подобного истцы не ожидали, что повергло их в ступор и после паузы истцы резко передумали, отказавшись от своих слов. Тогда для большей убедительности мне пришлось добавить, что протокол судебного заседания будет получен и впоследствии продемонстрирован внукам, о которых бабушка и дедушка так «пекутся» в судах. После суда представитель истцов предложил все-таки заключить мировое соглашение на озвученных истцами в суде условиях.
Иногда путь к такому примирению сторон лежит через постепенное угасание эмоций у всех участников процесса. Люди устают, и готовы «пойти на мировую». Измотанные долго тянущимися судами они однажды легко соглашаются на то, чтобы «все это остановить».Мировое соглашение может быть любым, даже неожиданным. Главное, чтобы оно не противоречило закону. Но, как правило, чаще всего примирение сторон и возможность урегулировать спор появляется уже в суде. Понимание сути спора и взвешенный подход суда позволяет примирить стороны, а задача адвоката уже помочь суду привести сторону к решению о заключении мирового соглашения. Само собой разумеется, что не в ущерб интересам доверителя.
Ещё один пример был в 2020 г., когда завершился арбитражный процесс, связанный с признанием права собственности на муниципальный земельный участок, на котором возведено здание организации. Изначальная решительность муниципальной власти, не согласной с иском, по прошествии почти годичного рассмотрения спора сменилась готовностью к компромиссу и заключению мирового соглашения. Здание осталось на прежнем месте, собственник отделался лишь небольшой выплатой. Полагаю, что в данном деле не малая роль была у суда, который, видя ситуацию, занял позицию на детальное и скрупулёзное разбирательства дела, а представитель оказал своего рода поддержку в этом, что и позволило достичь справедливого результата.
В каждом случае, кроме материального результата для клиента, получен задел для дальнейшего сотрудничества. Понимание, что «плохой мир лучше хорошей войны» выливается в благодарность адвокату и рекомендациями для потенциальных клиентов, для которых адвокат будет уже ассоциироваться не столько с судебными процессами, сколько с возможностью получить разрешение спора по-существу.