В Первом кассационном суде общей юрисдикции отменен оправдательный приговор Богородского городского суда и апелляционное определение Нижегородского областного суда в отношении жителя Богородского района Гаврилова, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ. (Фамилия изменена, об этом деле мы рассказывали в № 06 (212) 2020 года – прим.ред).
Напомню, Гаврилов дважды оправдывался коллегией присяжных заседателей, первый раз коллегия присяжных высказалась за отсутствие причастности Гаврилова к деянию, второй раз об отсутствии самого деяния, то есть по результатам нового судебного процесса присяжные заседатели единодушно отрицательно ответили уже на первый вопрос вопросного листа. Это было неожиданным – то, что событие преступления имело место, что труп был, как говорят специалисты «криминальным», никем в судебных прениях не отрицалось. Но коллегия присяжных, посовещавшись, поступила по-другому.
Разумеется, сам по себе ответ о недоказанности деяния не может быть основанием для отмены приговора, как это может показаться на первый взгляд. Повторюсь, никто из сторон не отрицал событие преступления. Все дело в том, что, согласно мнению судебной коллегии кассационного суда, на ответ присяжных заседателей повлияло наличие в первом вопросе вопросного листа обстоятельств, не относящихся к событию преступления. Об этом в кассационном представлении красноречиво указал заместитель прокурора Нижегородской области и, судя по всему, добился определённого успеха.
Какие мысли в связи с состоявшейся отменой приговора?
Положительные моменты
Аппарат кассационного суда выступил с инициативой проведения судебного заседания посредством интернет-приложения Skype, что в действительности очень удобно – в судебном заседании я участвовал, не выходя из своего рабочего кабинета. С положительными моментами все.
Отрицательные моменты
Получив кассационное представление на руки, с удивлением обнаружил то, что кассатор вооружился доводами, которые приводила защита. Речь, в том числе, о возражениях адвоката на редакцию первого вопроса вопросного листа об исключении не относящихся к событию обстоятельств. Признав, что действия адвоката были обоснованными, а действия государственных обвинителей и председательствующего судьи – напротив, заместитель прокурора Нижегородской области просил отменить оправдательный приговор.
В суде же первой инстанции все выглядело совершенно обратным образом – обвинение не возражало включить в редакцию первого вопроса то, что отвлекает присяжных от ответа на первый вопрос и не относящееся к событию преступления.
Вспоминая оба процесса в первой инстанции, можно отметить, что защите отказывалось в удовлетворении ходатайств, заявлений возражений, если не полностью, то в подавляющем большинстве случаев. Это тенденция существовала и существует в коронных судах и успешно телепортировалась в суд с участием коллегии присяжных заседателей. Адвокату это вряд ли покажется странным, вот только присяжные показали, что они находятся «снаружи» той устоявшейся среды в которую входят профессиональные участники судопроизводства, пример – решение, которого от них никто не ждал.
Что в остатке? Очередной оправдательный приговор, основанный на вердикте коллегии присяжных заседателей, который «собирался по крупицам» в течение года, был отменен в течение тридцати минут. А также понимание того, что современное обвинение органически не способно на малейшую перестройку своей работы. В том смысле, что пока «шло по накатанной», существующая система выглядела вполне работоспособно, и даже красиво. Когда же обвинению приходится хоть немного, но столкнуться с волной оправдательных приговоров по категориям дел, относящихся к особо тяжким, случается катастрофа. Поэтому той «судебной» борьбы», которую описывал А.Ф. Кони в «Приемах и задачах прокуратуры», характеризуя спор с оппонентом как «скрещивания шпаг» и получения поучительного примера от соперника вне зависимости от вердикта в ближайшее время ждать точно не приходится.