Людиншина Елена Владимировна, адвокат адвокатской конторы № 21 НОКА
Опубликовано в №08-2018
Строгое соблюдение Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве и Кодекса профессиональной этики адвоката влечет для адвоката полную безопасность во взаимоотношении с доверителем.
В один солнечный летний августовский день я спокойно ехала в машине в судебное заседание за 200 км. от Нижнего. На сотовый телефон мне поступил звонок. Звонила женщина, голос ее дрожал. Она сообщила, что срочно необходима именно моя юридическая помощь ее сыну, которого привлекают к уголовной ответственности.
Я сообщила, что в ближайшее время занята в большом судебном процессе в Нижегородской области, и поэтому принять новое поручение для меня крайне затруднительно.
Но она умоляла меня о встрече, говоря, что жизнь ее сына и всей ее семьи зависит от меня, что уголовное дело очень сложное, а сына привлекают к ответственности незаконно.
При первой же очной встрече потенциальный подзащитный, а также его родители произвели благоприятное впечатление.
Подзащитный - студент, его мама - врач, отец - военный пенсионер.
На этой встрече я узнала, что уголовное дело в отношении сына этой женщины действительно не из легких, и на данный момент уже поступило в суд для рассмотрения по существу.
Заключив соглашение, я приступила к работе. Оговорюсь сразу, соглашением была предусмотрена ежемесячная оплата, которая являлась менее, чем скромной.
Суд установил график судебных заседаний: 2-3 раза в неделю с полной занятостью в течение этих дней с 08-00 часов до 17-00 часов с 30-ти минутным перерывом на обед. В таком режиме работали около семи месяцев. С доверителем было полное взаимопонимание, оплата производилась ежемесячно, в полном объеме, в соответствии с условиями соглашения.
В один из дней председательствующий судья объявил, что уходит в отпуск, поэтому в текущем месяце судебных заседаний назначено не будет.
К этому моменту весь «накал страстей» по делу прошел, по поведению гособвинителя и судьи можно было «уловить», что защитник выявил по делу «слабые места», и что обвинение не такое уже уверенное, как в начале процесса.
В это время доверитель мне сообщает, что поскольку судья уходит в отпуск, и судебных заседаний ни на этой, ни на следующей неделе не будет, а последующие судебные заседания будут не так интенсивны, то необходимо пересмотреть размер гонорара по соглашению в сторону уменьшения в 2 раза.
При этом мне сразу дали понять, что им известно, что от принятого на себя поручения отказаться я не имею права и должна довести данное дело до конца.
Тут я поняла, что это тот случай, когда еще вчера тебя умоляли бросить все и заниматься только их делом, а сегодня после того, как общая картина для подсудимого стала положительной, на тебе могут и сэкономить.
Я не согласилась на уменьшение размера гонорара, сообщила, что за все это время мною не только было изучено многотомное уголовное дело и я участвовала в судебных заседаниях, но и провела более 50-ти встреч с доверителем и подзащитным, направила более 10-ти адвокатских запросов, подала более 30-ти ходатайств и пр.
Мой ответ явно не понравился доверителю и подзащитному, и с этого момента они стали забрасывать меня своими письменными ходатайствами, с просьбой о встрече, на которые сами не являлись. Стали обращаться письменно и устно с другими различными просьбами, которые им явно нужны не были, но они различными способами фиксировали эти обращения, чтобы в будущем показать, что адвокат не уделял им того внимания, которого, по их мнению, они заслуживали.
Соответственно, оплата гонорара с этого времени ими не производилась.
Поскольку ситуация накалилась до предела, мы договорились о встрече с доверителями в присутствии с заведующим адвокатской конторой. На встречу доверители явились с диктофоном, о чем сообщили прямо с порога.
Путем долгих переговоров в которых принял участие заведующий адвокатской конторой, мы пришли к тому, что поскольку я как защитник их сына их полностью устраиваю, расторгать соглашение и отказываться от меня они не желают, то условия по гонорару остаются прежние.
На этой позитивной ноте моя работа по данному делу была продолжена в прежнем режиме, за исключением одного: оплату по соглашению они производить не торопились, обещая, что оплатят в будущем.
По данному делу судебное разбирательство в суде 1-ой инстанции длилось в общей сложности около 1,5 лет.
Оплата за работу адвокату доверители проводили только первые 6 месяцев.
При этом мною в судебном заседании было в общей сложности заявлено более 250 ходатайств. Заявлялись возражения на действия председательствующего, предоставлялись ответы на адвокатские запросы и пр.
Впоследствии судом был вынесен обвинительный приговор, и моему подзащитному было назначено наказание в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ.
После оглашения приговора подзащитный мне пояснил, что очень опасался, что суд ему назначит наказание в виде реального лишения свободы, поэтому обжаловать приговор скорее всего не будет.
В целях соблюдения Стандарта об оказании юридической помощи, ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката, я сообщила доверителю, что мне необходимо от него заявление о том, что он не желает обжаловать приговор.
Подзащитный, как это бывает обычно, заверил меня в том, что обязательно данное заявление им будет написано.
В последний день, когда можно было обжаловать приговор в апелляционном порядке, мы встретились с подзащитным, где
я вновь сообщила, что в случае, если он не желает обжаловать приговор, то мне нужно об этом его заявление.
И тут мой подзащитный неожиданно для меня сообщил, что по данному вопросу он еще не определился.
При таких обстоятельствах мною незамедлительно в этот же день была подана апелляционная жалоба, о чем я поставила в известность подзащитного.
Через несколько дней подзащитный мне сообщил, что ему срочно необходимо встать на учет в уголовно-исполнительную инспекцию, чтобы скорее отбыть назначенное судом наказание, в связи с чем поданная мною апелляционная жалоба ему мешает. В связи с этим он попросил меня отозвать ранее поданную апелляционную жалобу.
И хотя письменного заявления от подзащитного так и не поступило, я решила пойти своему подзащитному навстречу. Мне стало известно, что сам осужденный обратился в суд с заявлением о выдаче ему приговора
с отметкой о вступлении в законную силу для постановки на учет в уголовно-исполнительной инспекции, а также просил суд сообщить ему Ф.И.О. сотрудника уголовно-исполнительной инспекции и адрес этой инспекции для постановки на учет. Это свидетельствовало о его намерении не обжаловать, а исполнить приговор суда.
Во исполнение воли подзащитного апелляционная жалоба была мною отозвана. Сразу скажу, что впоследствии этот шаг мои доверители использовали против меня, но об этом чуть позже.
Дальше события развивались так. Я неоднократно обращалась к доверителям
с просьбой произвести оплату по соглашению за выполненную работу, но мои просьбы оставались без удовлетворения и без объяснений - доверители на контакт не шли.
Я была вынуждена обратиться в суд с исковым заявлением о взыскании невыплаченного вознаграждения по соглашению об оказании юридической помощи.
Подзащитный и доверитель пытались доказать, что я в процессе защиты в нарушение требований СТАНДАРТА - не согласовывала свою позицию с подзащитным, о том, что соглашение об оказании юридической помощи мною оформлено неверно и, соответственно, оно должно признаваться ничтожным,
о том, что мною не была подана апелляционная жалоба на приговор, (поданная жалоба была отозвана), указывались также и другие обстоятельства, которые по мнению ответчиков были существенными и позволяли им в одностороннем порядке отказаться от проведения оплаты по соглашению.
Ответчики так и не смогли пояснить, зачем им нужен был защитник на протяжении 1,5 лет, если с ним так и не была согласована позиция по делу. Не смогли они пояснить и то, для чего они тогда на протяжении всего этого времени более 100 раз встречались
с адвокатом. Не смогли они пояснить, почему их нынешняя позиция по уголовному делу разнится с той, что отражена в протоколе судебного заседания и приговоре. В итоге суд взыскал задолженность, решение суда вступило в силу.
Наверное, эта история, случившаяся со мной, не нова. Но этим примером я хотела бы обратить внимание коллег на то, что только неукоснительное соблюдение адвокатами требований Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31.05.2002 N 63-ФЗ, Кодекса профессиональной этики адвоката», Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве (принят VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 г.) являющееся обязательным во взаимоотношениях с доверителями, служит гарантом защиты прав адвоката при возникновении схожих ситуаций.
***