Суетова Анна Дмитриевна, помощник адвоката (адвокатская контора №31 НОКА)
Опубликовано "Нижегородский адвокат" №01-2018
Статья посвящена некоторым аспектам критерия добросовестности страхователя в договоре автострахования. Автором анализируется складывающаяся в настоящий момент противоречивая судебная практика и предлагаются некоторые способы решения данной проблемы.
Добросовестность страхователя по договору автострахования: вопросы судебной практики
Как сообщает РИА Новости, по данным на конец 2016 г., в Российской Федерации поставлено на учет около 56 миллионов автомобилей. Таким образом, уровень автомобилизации населения нашей страны – 317 автомобилей на 1000 жителей, что свидетельствует о высокой степени обеспеченности россиян транспортными средствами в сравнении со среднемировыми показателями.
Значительное влияние на частоту заключения договоров автострахования оказывают, во-первых, положения Федерального закона от 25 апреля 2002 г. №40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», наделяющие договор автострахования обязательным характером для каждого владельца транспортного средства; во-вторых, неутешительная статистика дорожно-транспортных происшествий в России – по данным официального сайта ГИБДД на март 2017 года, только за январь и февраль 2017 г. на территории Российской Федерации произошло более 21 000 ДТП.
Все вышеперечисленные факты также влияют на количество споров в сфере страховых правоотношений. Часть этих споров прямо или косвенно связана с необходимостью разграничения добросовестного и недобросовестного поведения страхователя.
В целом, добросовестности участников гражданских правоотношений в настоящее время уделяется особое внимание. Об этом свидетельствуют как законодательные поправки в статьи 1 и 10 ГК РФ, устанавливающие обязанность действовать добросовестно и последствие в виде отказа в судебной защите права, так и позиции высших судебных инстанций – Верховного суда и Конституционного суда РФ, которые довольно часто оперируют категорией добросовестности в принимаемых актах.
Каждая из сторон в договоре страхования в одинаковой степени может быть признана слабой – страховщик не обладает всей полнотой информации об объекте, в то время как страхователь не является профессиональным участником рынка страховых услуг. В связи с этим принцип добросовестности подлежит обязательной реализации в правоотношениях по страхованию на взаимных началах. Отмечается, что нормы ГК РФ, посвященные информационной обязанности страхователя (ст. 944, ст. 959), подразумевают формирование отношений сотрудничества между страховщиком и страхователем.
Современные цивилисты склоняются к тому, что добросовестность именно в сфере гражданско-правовых отношений не стоит связывать с понятиями виновности или противоправности, скорее, следует говорить о несоответствии социально-нравственным критериям, игнорировании разумных интересов и объективных ожиданий контрагента1. На наш взгляд, предоставление полной и соответствующей действительности информации другой стороне в сегодняшних условиях жизни общества если не олицетворяет собой принцип добросовестности в гражданских правоотношениях, то является важным аспектом его проявления.
С учетом вышеизложенного, можно говорить о существовании «информационной обязанности» контрагентов, особенно актуально введение данного понятия для страхователя в правоотношениях из договора автострахования, так как фактически данная обязанность существует, но не имеет прямого нормативного закрепления с четкими критериями надлежащего ее исполнения.
На основе исследования нормативной базы, регулирующей страховые правоотношения, можно сделать вывод, что информационная обязанность страхователя – комплексное понятие, под которым принято подразумевать, во-первых, предшествующую заключению договора обязанность сообщить другой стороне известные ему обстоятельства, имеющие существенное значение для определения страхового риска (ст. 944 ГК РФ); во-вторых, обязанность во время действия договора сообщать о значительных изменениях в этих обстоятельствах (ст. 959 ГК РФ).
Ненадлежащее исполнение информационной обязанности, т.е. сообщение заведомо ложных сведений или их сокрытие, может влечь для страхователя неблагоприятные правовые последствия: в первом случае страховщик получает право требовать признания договора недействительным, во втором – требовать расторжения договора и возмещения убытков, что является пресекательной санкцией по отношению к недобросовестному страхователю2.
Оперирование законодателем такими оценочными категориями, как «обстоятельства, имеющие существенное значение» и «значительные изменения обстоятельств», неминуемо ведет к разночтениям этих понятий в ходе судебных разбирательств и двойственной практике оценки добросовестности страхователя и применения таких последствий, как признание договора недействительным и его расторжения, несмотря на уточнение в соответствующих статьях, что существенными и значительными обстоятельствами будут являться, во всяком случае, оговоренные в письменной форме договора страхования (статьи 944 и 959 ГК РФ).
Ярким примером отсутствия единообразия в судебной практике являются различные оценки судов значения разрешения на осуществление деятельности по перевозке пассажиров и багажа в легковом такси относительно определения характера страхового риска. Необходимо уточнить, что подобное разрешение является обязательным для лиц, занимающихся перевозками в такси, а территориальные органы исполнительной власти ведут открытые реестры выданных решений, доступные для ознакомления любым пользователям сети Интернет. Например, ознакомиться с подобным реестром Нижегородской области можно на официальном сайте регионального Министерства транспорта и автомобильных дорог.
Новошахтинский районный суд Ростовской области признал договор страхования транспортного средства от 5 февраля 2015 г. недействительным в связи с тем, что страхователь не сообщил о наличии у него разрешения на осуществление деятельности по перевозке пассажиров и багажа в легковом такси от 5 июня 2014 г., выданного сроком на пять лет, и при заключении договора указал, что автомобиль используется исключительно в личных целях3.
По его мнению, страхователь не сообщил о существенных обстоятельствах при заключении договора, и это повлекло его недействительность. Информация о наличии разрешения была получена страховщиком из открытого реестра, размещенного в сети Интернет, после обращения страхователя с целью получения выплаты, хотя возможность проверить этот факт существовала и ранее. Возникает вопрос: должен ли был страховщик проверить наличие указанной информации до наступления страхового случая, в частности, при заключении договора? А если он проверил и обнаружил данную информацию о страхователе и не потребовал в судебном порядке признания договора недействительным, можно ли расценивать его поведение как добросовестного участника гражданского оборота? Между тем, сокрытие факта наличия разрешения на перевозку пассажиров и багажа со стороны страхователя было расценено судом как сообщение заведомо ложных сведений, влекущее недействительность договора.
Аналогичный спор был рассмотрен Советским районным судом г. Ростова-на-Дону. Страховщик требовал признания договора недействительным и ссылался на данные реестра выданных разрешений с целью уличения страхователя в умышленном предоставлении ложных сведений, однако не предоставил суду доказательства о том, как именно ответил страхователь на вопрос о целях использования транспортного средства при заключении договора страхования. В связи с этим в такое требование не было удовлетворено. При этом суд подчеркнул, что сведения о наличии разрешения на осуществление перевозки пассажиров и багажа находятся в свободном доступе и осмотрительному и заинтересованному профессиональному субъекту страховой деятельности следовало заранее проверить этот факт. Не воспользовавшись правом на проверку, страховщик сознательно принял на себя риск при заключении договора. Решение было вынесено в пользу страхователя4.
Иной подход демонстрирует Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга. Страховая компания по истечению срока действия договора страхования, в ходе которого страховой случай наступал дважды, обратилась с исковым заявлением о взыскании дополнительной страховой премии по причине получения страхователем во время действия договора разрешения на деятельность по перевозке. В исковом требовании было отказано, так как наличие разрешения прямо не свидетельствует о том, что страховой случай произошел во время осуществления перевозки пассажиров или багажа5. К выводу о несостоятельности доказательства использования автомобиля в качестве такси только из-за факта получения разрешения на эту деятельность также приходит Владимирский областной суд при рассмотрении апелляционной жалобы на решение Ковровского городского суда6.
Таким образом, по мнению некоторых судебных органов, выдача разрешения не влияет на изменение размера страхового риска в безусловном порядке.
Неоднозначная судебная практика складывается и относительно вопроса, является ли несообщение страхователем о заключении договора аренды застрахованного транспортного средства, в котором он является арендодателем, проявлением недобросовестности. Стоит отметить, что субъекты гражданско-правовых отношений также часто прибегают к заключению данного договора по причине высокой стоимости приобретения автомобиля в собственность. При этом используется «арендная модель», при которой таксо-моторный парк заключает договор с индивидуальным предпринимателем, предоставляя ему автомобиль на правах аренды.
Сарапульский городской суд Удмуртской республики в своем решении от 11 октября 2016 г. оценивает заключение договора аренды (без сообщения об этом факте) в период действия договора страхования гражданско-правовой ответственности владельца транспортного средства как недолжное поведение, влекущее отказ в уплате страховой суммы. Суд аргументирует свою позицию тем, что в правилах страхования, приложенных к договору, страхователь берет на себя обязанность уведомить страховщика о передаче транспортного средства в аренду, так как «условие о характере эксплуатации имущества… является существенным и влекущим изменение степени риска наступления страхового случая»7. Кроме того, суд толкует положения п. 1 ст. 964 Гражданского кодекса расширительно и указывает, что данная статья наделяет правом стороны устанавливать дополнительные основания освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по их согласию, и ограничение этого права недопустимо, так как противоречит принципу свободы договора.
Кемеровский областной суд8 и Железнодорожный районный суд города Рязани9, наоборот, считают, что в схожих ситуациях нет оснований для освобождения страховщика от его обязанностей, а применение пресекательных санкций по отношению к страхователю невозможно.
Первый суд ссылается на позицию Верховного Суда РФ, отраженную в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 30 января 2013 года, в соответствии с которой правила страхования не могут противоречить гражданскому законодательству, и страховщик не имеет права устанавливать дополнительные основания отказа в выплате, например, такие, как факт передачи имущества во владение и пользование другому лицу по договору аренды.
Второй суд прямо не указывает о необходимости применения позиции Верховного Суда РФ для регулирования сложившихся отношений, однако приходит к аналогичному выводу и удовлетворяет требования истца об уплате страхового возмещения. Свое решение суд мотивирует тем, что ему не удалось усмотреть оснований для освобождения страховщика от выплаты в статьях 961, 963, 964 Гражданского кодекса РФ, содержащих положения об основаниях освобождения.
Можно заключить, что сложившиеся в судебной практике различные по своей сути подходы к оценке добросовестности страхователя-владельца автотранспортного средства связаны с пробелами законодательного регулирования и отсутствием официальной позиции высших судебных инстанций по этому вопросу. Нам видится, что в настоящий момент правоприменитель нуждается в разъяснении о том, что является приемлемым доказательством надлежащего исполнения информационной обязанности страхователем.
Также считаем, что необходимо внесение дополнений в указание Банка России от 19 сентября 2014 г. N 3384-У «О предельных размерах базовых ставок страховых тарифов и коэффициентах страховых тарифов, требованиях к структуре страховых тарифов, а также порядке их применения страховщиками при определении страховой премии по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств», которым на данный момент руководствуются все представленные на рынке услуг страховые компании. В дополнениях следует обозначить, чтó именно следует понимать под упомянутой в пункте 2.3 указанного акта категорией «транспортные средства, используемые в качестве такси», и какое значение имеет формальное получение разрешения на осуществление деятельности по легковым перевозкам. Кроме того, в действующей редакции отсутствует такой критерий увеличения ставки страхового тарифа, как передача транспортного средства по договору аренды в пользование другого лица, хотя, аналогично использованию автомобиля в качестве такси, такие действия, несомненно, увеличивают страховой риск.
В заключение хотелось бы обратить внимание, что судебные органы почему-то не осмеливаются основывать свои решения непосредственно на выводе о недобросовестности одной из сторон. Нами не было найдено ни одного судебного акта, где суд ссылался бы на явно недобросовестное поведение контрагента и принимал решение, основываясь только на этом обстоятельстве, хотя, в соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25, суд обладает полномочиями по своей инициативе вынести на обсуждение этот вопрос и отказать в защите прав недобросовестной стороне, ссылаясь на ст. 10 ГК РФ.
Библиографический список
1. Богданова Е. Е. Критерии добросовестного поведения в договорных отношениях //Цивилист. – 2013. – № 4. – С. 16 – 23.
2. Петров Н.В. Гражданско-правовые санкции в договоре титульного страхования // Ленинградский юридический журнал. – 2015. – №1 (39). – С. 55.
3. Решение Новошахтинского районного суда Ростовской области от 1.11.2016 г. по делу
№ 2-2254/2016.
4. Решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 18.10.2016 г. по делу
№ 2-278/2016.
5. Решение Орджоникидзевский районного суда г. Екатеринбурга от 20.10.2016 г. по делу
№ 2-6171/2016.
6. Апелляционное определение Владимирского областного суда от 15.03.2017 г. по делу № 33-911/2017.
7. Решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 11 октября 2016 г. по делу № 2-1054/2016.
8. Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 14 июля 2016 г. по делу № 33-8728/2016.
9. Решение Железнодорожного районного суда г. Рязани от 17 октября 2016 г. по делу
№ 2-1346/2016.
Добросовестность страхователя по договору автострахования: вопросы судебной практики
Как сообщает РИА Новости, по данным на конец 2016 г., в Российской Федерации поставлено на учет около 56 миллионов автомобилей. Таким образом, уровень автомобилизации населения нашей страны – 317 автомобилей на 1000 жителей, что свидетельствует о высокой степени обеспеченности россиян транспортными средствами в сравнении со среднемировыми показателями.
Значительное влияние на частоту заключения договоров автострахования оказывают, во-первых, положения Федерального закона от 25 апреля 2002 г. №40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», наделяющие договор автострахования обязательным характером для каждого владельца транспортного средства; во-вторых, неутешительная статистика дорожно-транспортных происшествий в России – по данным официального сайта ГИБДД на март 2017 года, только за январь и февраль 2017 г. на территории Российской Федерации произошло более 21 000 ДТП.
Все вышеперечисленные факты также влияют на количество споров в сфере страховых правоотношений. Часть этих споров прямо или косвенно связана с необходимостью разграничения добросовестного и недобросовестного поведения страхователя.
В целом, добросовестности участников гражданских правоотношений в настоящее время уделяется особое внимание. Об этом свидетельствуют как законодательные поправки в статьи 1 и 10 ГК РФ, устанавливающие обязанность действовать добросовестно и последствие в виде отказа в судебной защите права, так и позиции высших судебных инстанций – Верховного суда и Конституционного суда РФ, которые довольно часто оперируют категорией добросовестности в принимаемых актах.
Каждая из сторон в договоре страхования в одинаковой степени может быть признана слабой – страховщик не обладает всей полнотой информации об объекте, в то время как страхователь не является профессиональным участником рынка страховых услуг. В связи с этим принцип добросовестности подлежит обязательной реализации в правоотношениях по страхованию на взаимных началах. Отмечается, что нормы ГК РФ, посвященные информационной обязанности страхователя (ст. 944, ст. 959), подразумевают формирование отношений сотрудничества между страховщиком и страхователем.
Современные цивилисты склоняются к тому, что добросовестность именно в сфере гражданско-правовых отношений не стоит связывать с понятиями виновности или противоправности, скорее, следует говорить о несоответствии социально-нравственным критериям, игнорировании разумных интересов и объективных ожиданий контрагента1. На наш взгляд, предоставление полной и соответствующей действительности информации другой стороне в сегодняшних условиях жизни общества если не олицетворяет собой принцип добросовестности в гражданских правоотношениях, то является важным аспектом его проявления.
С учетом вышеизложенного, можно говорить о существовании «информационной обязанности» контрагентов, особенно актуально введение данного понятия для страхователя в правоотношениях из договора автострахования, так как фактически данная обязанность существует, но не имеет прямого нормативного закрепления с четкими критериями надлежащего ее исполнения.
На основе исследования нормативной базы, регулирующей страховые правоотношения, можно сделать вывод, что информационная обязанность страхователя – комплексное понятие, под которым принято подразумевать, во-первых, предшествующую заключению договора обязанность сообщить другой стороне известные ему обстоятельства, имеющие существенное значение для определения страхового риска (ст. 944 ГК РФ); во-вторых, обязанность во время действия договора сообщать о значительных изменениях в этих обстоятельствах (ст. 959 ГК РФ).
Ненадлежащее исполнение информационной обязанности, т.е. сообщение заведомо ложных сведений или их сокрытие, может влечь для страхователя неблагоприятные правовые последствия: в первом случае страховщик получает право требовать признания договора недействительным, во втором – требовать расторжения договора и возмещения убытков, что является пресекательной санкцией по отношению к недобросовестному страхователю2.
Оперирование законодателем такими оценочными категориями, как «обстоятельства, имеющие существенное значение» и «значительные изменения обстоятельств», неминуемо ведет к разночтениям этих понятий в ходе судебных разбирательств и двойственной практике оценки добросовестности страхователя и применения таких последствий, как признание договора недействительным и его расторжения, несмотря на уточнение в соответствующих статьях, что существенными и значительными обстоятельствами будут являться, во всяком случае, оговоренные в письменной форме договора страхования (статьи 944 и 959 ГК РФ).
Ярким примером отсутствия единообразия в судебной практике являются различные оценки судов значения разрешения на осуществление деятельности по перевозке пассажиров и багажа в легковом такси относительно определения характера страхового риска. Необходимо уточнить, что подобное разрешение является обязательным для лиц, занимающихся перевозками в такси, а территориальные органы исполнительной власти ведут открытые реестры выданных решений, доступные для ознакомления любым пользователям сети Интернет. Например, ознакомиться с подобным реестром Нижегородской области можно на официальном сайте регионального Министерства транспорта и автомобильных дорог.
Новошахтинский районный суд Ростовской области признал договор страхования транспортного средства от 5 февраля 2015 г. недействительным в связи с тем, что страхователь не сообщил о наличии у него разрешения на осуществление деятельности по перевозке пассажиров и багажа в легковом такси от 5 июня 2014 г., выданного сроком на пять лет, и при заключении договора указал, что автомобиль используется исключительно в личных целях3.
По его мнению, страхователь не сообщил о существенных обстоятельствах при заключении договора, и это повлекло его недействительность. Информация о наличии разрешения была получена страховщиком из открытого реестра, размещенного в сети Интернет, после обращения страхователя с целью получения выплаты, хотя возможность проверить этот факт существовала и ранее. Возникает вопрос: должен ли был страховщик проверить наличие указанной информации до наступления страхового случая, в частности, при заключении договора? А если он проверил и обнаружил данную информацию о страхователе и не потребовал в судебном порядке признания договора недействительным, можно ли расценивать его поведение как добросовестного участника гражданского оборота? Между тем, сокрытие факта наличия разрешения на перевозку пассажиров и багажа со стороны страхователя было расценено судом как сообщение заведомо ложных сведений, влекущее недействительность договора.
Аналогичный спор был рассмотрен Советским районным судом г. Ростова-на-Дону. Страховщик требовал признания договора недействительным и ссылался на данные реестра выданных разрешений с целью уличения страхователя в умышленном предоставлении ложных сведений, однако не предоставил суду доказательства о том, как именно ответил страхователь на вопрос о целях использования транспортного средства при заключении договора страхования. В связи с этим в такое требование не было удовлетворено. При этом суд подчеркнул, что сведения о наличии разрешения на осуществление перевозки пассажиров и багажа находятся в свободном доступе и осмотрительному и заинтересованному профессиональному субъекту страховой деятельности следовало заранее проверить этот факт. Не воспользовавшись правом на проверку, страховщик сознательно принял на себя риск при заключении договора. Решение было вынесено в пользу страхователя4.
Иной подход демонстрирует Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга. Страховая компания по истечению срока действия договора страхования, в ходе которого страховой случай наступал дважды, обратилась с исковым заявлением о взыскании дополнительной страховой премии по причине получения страхователем во время действия договора разрешения на деятельность по перевозке. В исковом требовании было отказано, так как наличие разрешения прямо не свидетельствует о том, что страховой случай произошел во время осуществления перевозки пассажиров или багажа5. К выводу о несостоятельности доказательства использования автомобиля в качестве такси только из-за факта получения разрешения на эту деятельность также приходит Владимирский областной суд при рассмотрении апелляционной жалобы на решение Ковровского городского суда6.
Таким образом, по мнению некоторых судебных органов, выдача разрешения не влияет на изменение размера страхового риска в безусловном порядке.
Неоднозначная судебная практика складывается и относительно вопроса, является ли несообщение страхователем о заключении договора аренды застрахованного транспортного средства, в котором он является арендодателем, проявлением недобросовестности. Стоит отметить, что субъекты гражданско-правовых отношений также часто прибегают к заключению данного договора по причине высокой стоимости приобретения автомобиля в собственность. При этом используется «арендная модель», при которой таксо-моторный парк заключает договор с индивидуальным предпринимателем, предоставляя ему автомобиль на правах аренды.
Сарапульский городской суд Удмуртской республики в своем решении от 11 октября 2016 г. оценивает заключение договора аренды (без сообщения об этом факте) в период действия договора страхования гражданско-правовой ответственности владельца транспортного средства как недолжное поведение, влекущее отказ в уплате страховой суммы. Суд аргументирует свою позицию тем, что в правилах страхования, приложенных к договору, страхователь берет на себя обязанность уведомить страховщика о передаче транспортного средства в аренду, так как «условие о характере эксплуатации имущества… является существенным и влекущим изменение степени риска наступления страхового случая»7. Кроме того, суд толкует положения п. 1 ст. 964 Гражданского кодекса расширительно и указывает, что данная статья наделяет правом стороны устанавливать дополнительные основания освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по их согласию, и ограничение этого права недопустимо, так как противоречит принципу свободы договора.
Кемеровский областной суд8 и Железнодорожный районный суд города Рязани9, наоборот, считают, что в схожих ситуациях нет оснований для освобождения страховщика от его обязанностей, а применение пресекательных санкций по отношению к страхователю невозможно.
Первый суд ссылается на позицию Верховного Суда РФ, отраженную в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 30 января 2013 года, в соответствии с которой правила страхования не могут противоречить гражданскому законодательству, и страховщик не имеет права устанавливать дополнительные основания отказа в выплате, например, такие, как факт передачи имущества во владение и пользование другому лицу по договору аренды.
Второй суд прямо не указывает о необходимости применения позиции Верховного Суда РФ для регулирования сложившихся отношений, однако приходит к аналогичному выводу и удовлетворяет требования истца об уплате страхового возмещения. Свое решение суд мотивирует тем, что ему не удалось усмотреть оснований для освобождения страховщика от выплаты в статьях 961, 963, 964 Гражданского кодекса РФ, содержащих положения об основаниях освобождения.
Можно заключить, что сложившиеся в судебной практике различные по своей сути подходы к оценке добросовестности страхователя-владельца автотранспортного средства связаны с пробелами законодательного регулирования и отсутствием официальной позиции высших судебных инстанций по этому вопросу. Нам видится, что в настоящий момент правоприменитель нуждается в разъяснении о том, что является приемлемым доказательством надлежащего исполнения информационной обязанности страхователем.
Также считаем, что необходимо внесение дополнений в указание Банка России от 19 сентября 2014 г. N 3384-У «О предельных размерах базовых ставок страховых тарифов и коэффициентах страховых тарифов, требованиях к структуре страховых тарифов, а также порядке их применения страховщиками при определении страховой премии по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств», которым на данный момент руководствуются все представленные на рынке услуг страховые компании. В дополнениях следует обозначить, чтó именно следует понимать под упомянутой в пункте 2.3 указанного акта категорией «транспортные средства, используемые в качестве такси», и какое значение имеет формальное получение разрешения на осуществление деятельности по легковым перевозкам. Кроме того, в действующей редакции отсутствует такой критерий увеличения ставки страхового тарифа, как передача транспортного средства по договору аренды в пользование другого лица, хотя, аналогично использованию автомобиля в качестве такси, такие действия, несомненно, увеличивают страховой риск.
В заключение хотелось бы обратить внимание, что судебные органы почему-то не осмеливаются основывать свои решения непосредственно на выводе о недобросовестности одной из сторон. Нами не было найдено ни одного судебного акта, где суд ссылался бы на явно недобросовестное поведение контрагента и принимал решение, основываясь только на этом обстоятельстве, хотя, в соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25, суд обладает полномочиями по своей инициативе вынести на обсуждение этот вопрос и отказать в защите прав недобросовестной стороне, ссылаясь на ст. 10 ГК РФ.
Библиографический список
1. Богданова Е. Е. Критерии добросовестного поведения в договорных отношениях //Цивилист. – 2013. – № 4. – С. 16 – 23.
2. Петров Н.В. Гражданско-правовые санкции в договоре титульного страхования // Ленинградский юридический журнал. – 2015. – №1 (39). – С. 55.
3. Решение Новошахтинского районного суда Ростовской области от 1.11.2016 г. по делу
№ 2-2254/2016.
4. Решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 18.10.2016 г. по делу
№ 2-278/2016.
5. Решение Орджоникидзевский районного суда г. Екатеринбурга от 20.10.2016 г. по делу
№ 2-6171/2016.
6. Апелляционное определение Владимирского областного суда от 15.03.2017 г. по делу № 33-911/2017.
7. Решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 11 октября 2016 г. по делу № 2-1054/2016.
8. Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 14 июля 2016 г. по делу № 33-8728/2016.
9. Решение Железнодорожного районного суда г. Рязани от 17 октября 2016 г. по делу
№ 2-1346/2016.