Елчиев Артем Николаевич, стажер адвокатской конторы Нижегородского района НОКА
Опубликовано "Нижегородский адвокат" №11/12-2017
.
Вопрос, связанный с заявлением отвода судье в уголовном процессе, в современных реалиях «оброс» самой разнообразной и в некоторой степени даже противоречивой практикой, ввиду чего назрела необходимость более четкой регламентации и создании единообразной практики.
Несмотря на то, что какой-либо официальной или неофициальной статистики о количестве заявляемых судьям отводов в уголовных процессах (равно как и о том сколько их них удовлетворяются) не ведется, для практикующих юристов не секрет, что стороной защиты отводы судьям заявляются довольно часто, в то время как удовлетворяются они редко. Одной из причин такого положения дел выступает несовершенство законодательной конструкции, регулирующей данный вопрос, а именно положения норм, закрепленных в статьях 61, 64 УПК РФ.
В частности, в части второй статьи 61 УПК РФ закреплено, что «Судья, прокурор, следователь, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель, не могут участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела». Данное требование вполне справедливо и логично, однако представляется совершенно неочевидным, а какие, собственно, обстоятельства позволяют сделать вывод о такой заинтересованности? Так как четкого и исчерпывающего перечня не существует, заявлять отвод, ссылаясь на данную формулировку статьи 61 УПК РФ, становится весьма проблематично.
Если уголовное дело рассматривается коллегиально, а отвод заявляется одному из судей, то вопрос об отводе разрешается в отсутствии судьи, которому этот отвод заявлен. А вот если уголовное дело рассматривается единолично, то отвод рассматривается тем же судьей, которому заявлен отвод. Таким образом, судья, которому сторона защиты заявила отвод, выразив тем самым сомнение в его объективности и подозрение в личной заинтересованности, самостоятельно оценивает, насколько объективно он ведет судебный процесс и разрешает судьбу такого отвода. Стоит ли говорить, что на практике подобные отводы никогда не подлежат удовлетворению?
Разумеется, сам статус судьи предполагает высочайшую юридическую квалификацию, объективное, непредвзятое и добросовестное рассмотрение дел и профессиональное ведение процесса, но зачем сначала законодательно предусматривать возможность заявить судье отвод, а потом делать абсолютно невозможным его практическое применение?
Проблематично предложить какой-либо вариант успешного разрешения вопроса «Кто же кроме самого судьи может рассмотреть заявленный судье отвод, если дело рассматривается единолично?». С одной стороны, вмешательство в деятельность председательствующего судьи не допускается, с другой в случае единоличного рассмотрения, разрешать заявленный председательствующему судье отвод каким-либо другим судьей было бы просто не этично.
Таким образом, на сегодняшний день мы имеем коллизию, которая на практике разрешается стандартизованными отказами в удовлетворении заявляемых судьям стороной защиты отводов, что делает данный механизм защиты неэффективным, а положения норм 61, 64 УПК РФ – «мертвыми».